Она ещё раз проверила телефон. В сто первый раз за последние пятнадцать минут. Ни пропущенных вызовов, ни ответа на сообщение в мессенджере. Ничего. Это давно стало уже частью её жизни, но почему-то именно сегодня, в тихий субботний вечер, она решила, что все будет по-другому. И ошиблась. В глазах медленно закипали слёзы и Татьяна, уткнувшись в диванную подушку, не заплакала — заскулила, от обиды и материнского одиночества.
Татьяне Михайловне немного за пятьдесят. Раннее замужество оказалось на редкость удачным. Мужа она любила, да и он отвечал ей тем же. Татьяна, сама четвертый ребенок в семье, очень хотела детей. Двоих, а лучше троих. Но не сложилось. Единственного сына они буквально выстрадали, пройдя через лабиринты больничных кабинетов, коридоров и операционных. В долгожданное родительство они с мужем окунулись с головой. Заботы и любви у Саши было в достатке.
Мальчишкой он рос смышлёным и любопытным. Был в лучших учениках класса, много читал, что-то мастерил. Хорошо текла их жизнь, спокойно и гладко. Но однажды всё изменилось. Внезапно и тяжело заболел муж. Несколько месяцев лечения ни к чему не привели. Так, в одночасье, Татьяна стала вдовой.
Саше было на тот момент уже четырнадцать лет. Именно он стал для неё тем маячком, на который она шла, в попытках справиться с этой страшной утратой. Именно мысль о сыне, о том, что он нуждается в ней, придавала Татьяне сил. Она старалась дать ему все за себя и за отца. О других мужчинах не думала. Страшно было, как кто-то другой воспримет её ребенка, да и пугал непростой подростковый период — неизвестно как сложились бы отношения с другим мужчиной.
Сын окончил школу, окончил педагогический институт, работает сейчас учителем истории. Татьяна Михайловна тоже работает в школе, но секретарем. Работают они в одной школе. Так вот сложилось. Только Сашу она почти не видит. Жить он с ней не хочет. И, хотя есть у них просторная трехкомнатная квартира, сын снимает комнату отдельно.
Нет, они с ним не поссорились, у него нет к матери претензий. Объяснение Саши сводится к тому, что он просто такой человек, которому общение не нужно, который предпочитает чьему-то обществу чтение книг, просмотр фильмов или прогулку в парке.
Самое болезненное для Татьяны Михайловны – это случайно увидеть своего Сашу на работе, проходящего мимо или через окно. Никогда он не зайдет в её кабинет, чтобы просто спросить, как дела, как самочувствие. Сейчас, в век мобильных телефонов, когда звонок – это просто нажатие кнопочки пальцем, сын совершенно ей не звонит.
Хотя, это не совсем правда. Иногда Саша звонит, он не просит помощи, а просто сообщает о проблеме (например, кончились деньги, порвалась куртка, сломались очки) и Татьяна Михайловна тотчас принимается эти проблемы решать: и куртку починит, и денег на телефон со своей секретарской зарплаты положит. Конечно, же надеясь на то, что теперь то сын точно будет на связи. Но ничего не меняется.
—Ты, знаешь, я никогда бы не подумала, — шепчет Татьяна пушистому мурлыкающему Барсику, забравшемуся к хозяйке на колени, — что мне придется узнать, как ужасно чувствовать себя совершенно ненужной. Так обидно и так больно. Мне не так много же нужно. Я не претендую на вмешательство в его взрослую жизнь. Я очень его люблю. Но мне страшно, что однажды я буду умирать одна, а он просто не возьмет телефон, как делает постоянно. Я мечтаю о его звонке или сообщении, как о самом большом счастье, которое может быть в жизни. Иногда я звоню сама, когда уже нет сил от тоски и слезы, вот как сегодня, сами льются… Как же больно, Барсичка, как больно…
Не выдержав, обещанную себе паузу, она вновь набрала номер сына. Совершенно неожиданно, уже после второго гудка, Саша взял трубку. Сердце Татьяны Михайловны радостно ухнуло вниз.
— Саша, сыночек, у тебя все хорошо?
— Семнадцать пропущенных, — вместо приветствия ответил он, — Ты бьешь свои рекорды, мам.
— Я волнуюсь, сыночек. Я же мать. Как ты? Ты готовишь себе еду? Ты всухомятку не питайся…
— Мам, я не знаю, — перебил её Саша, — может тебе в кино сходить? Книгу почитать? В санаторий в конце концов съездить, а? Ну хватит уже меня нянчить.
Их беседа не продлилась и двух минут. По голосу сына она чувствовала, что разговор его тяготит. Скомкано попрощавшись, она наконец-то облегченно выдохнула. Услышала. Все хорошо, все в порядке.
Может и не стоило так настойчиво ему звонить, подумала Татьяна Михайловна, но ведь как не звонить? Если не звонить, так он сам не позвонит. А я же мать, я волнуюсь…
И привычные мысли, друг за другом, вновь нескончаемым потоком побежали по кругу.
КОНЕЦ
Уважаемые читатели, тема отношений между детьми и родителями, наверное, одна из самых сложных, где у каждой стороны своя правда. И есть и неблагодарные дети, и бесчувственные родители – всё это есть. Но в этой истории, как мне кажется, Татьяна Михайловна слишком зациклена на жизни сына. Возможно потому, что в свое время, после потери мужа, Саша был единственным мужчиной рядом с ней. Мысль отпустить его в самостоятельное плавание для неё непостижима и непонятна.
Можно предположить, что Саша действительно виноват в слезах Татьяны Михайловны, но я больше склоняюсь к тому, что если он решил жить самостоятельно, отдельной от матери жизнью, то ей нужно принять это и отпустить, отойти в сторону. Почему-то мне кажется, что наша героиня немного преувеличивает, говоря о безразличии сына. И, может быть, ей на самом деле нужно направить свое внимание на себя, жить свою жизнь и перестать так настойчиво требовать от сына внимания.
А что думаете вы? Согласны со мной или вы полностью на стороне Татьяны Михайловны?